От аббревиатуры ДЭГ сводит челюсти у тех же депутатов, которые на дух не переносят ОГЭ и ЕГЭ. Детище киберпрогресса из трех букв воспринимается как опасное ругательство преимущественно представителями левого фланга — коммунистами и эсерами. Не мудрено, что именно они ко второму чтению реформирующего избирательный процесс законопроекта вылили на коллег лавину поправок — 51 штуку. Все они попали в таблицу «на отклонение».
Вообще-то и сами разработчики законопроекта — депутаты Дмитрий Вяткин, Дмитрий Ламейкин и Даниил Бессарабов (все от «ЕР») тоже на месте не сидели. Они доработали свое детище и к 14 мая представили внушительную таблицу с 67 поправками с пометкой «на принятие». Таблица была проголосована «за» без препятствий, после чего «слева» в зале пленарных заседаний ГД ожидаемо забурлило.
Один за другим оппозиционеры брали слово и просили вынести созданные ими пункты на отдельное голосование.
— Итак, уважаемые коллеги, тут сложно сказать, какая поправка не вынесена на отдельное голосование, — даже Вячеслав Володин был в некотором замешательстве, предвкушая глобальный сбой привычного хронометража заседания.
— На два часа как минимум… — пронеслось эхом по залу. Володин пояснил: это вице-спикер Александр Жуков подсчитал исходя из своего опыта.
Два часа — это в лучшем случае. Отдельное голосование по поправке — все равно что полноценный судебный процесс, где поправка — в роли подсудимого. Надо выслушать аргументы защиты, аргументы обвинения, потом все это обдумать и запустить процедуру голосования. И так 39 раз — по числу вынесенных на отдельное рассмотрение поправок.
— Ну, знаете, вы-то, может, и коротенько, — отчитал Вячеслав Викторович думцев, которые попытались оправдаться за свой оппозиционный задор. — Но ничего личного… Коллеги, ведите диалог. Это сложно, это непросто. Но итог диалога — меньшее количество вынесенных на отдельное голосование поправок. А для этого надо встречаться с фракциями, с депутатами, обсуждать. Как вы хотите? Можно, конечно, работу для галочки делать, формально. Но затем вся Госдума будет обсуждать эти вопросы. Это и оценка работы комитета в том числе. Ничего личного.
Львиная доля претензий объединена одним предметом — электронным голосованием. Денис Парфенов (КПРФ) стал первым, кто объяснил, что тут не так.
— Предлагается исключить возможность составления и использования электронных списков избирателей. На наш взгляд, страна технически не готова к полномасштабному внедрению ДЭГ. У нас не хватает собственной элементной и программно-аппаратной базы. В таких условиях ДЭГ может ставить под угрозу безопасность электоральных процедур, а с ними и государственный суверенитет, — заявил Парфенов. Помимо всего этого (хотя и этого было бы достаточно для саспенса), перечислил депутат, под угрозой тайна голосования, расширение пула возможностей для манипулирования результатами выборов и как итог — снижение уровня доверия к избирательной системе и пустые избирательные участки. Хотя какой в них прок, если ничего не будет — одно сплошное электронное голосование?
Эсеры Делягин, Нилов и Грешневиков предложили «при проведении электронного голосования каждому избирателю обеспечить возможность проверки того, как был учтен его голос, в период с момента учета его голоса и по истечении не менее чем одного года после завершения процедуры голосования», а заодно создать технические рабочие группы, которые следили бы за исправностью функционирования избирательного «софта» и «железа».
Анжелику Глазкову (КПРФ) возмутил риск слива всех голосов избирателей в некую единую базу данных, доступ к которой имеют «айти-администраторы», честность помыслов которых проверить невозможно. Нелишним было бы и сравнить, сколько народных денег уходит на ДЭГ и на бумажные бюллетени, предложила Глазкова.
Одна за другой поправки проходили через горнило голосования и сгорали в красной зоне, не набрав необходимого минимума для утверждения. Но депутаты-оппозиционеры, подобно главному герою фильма «Пролетая над гнездом кукушки», «хотя бы попытались». В свою очередь, Дмитрий Вяткин, который стоически наблюдал за многочасовым противостоянием за трибуной, пообещал, что ДЭГ так и останется вспомогательной формой, «чтобы дать гражданам, которые не могут прийти на участок, возможность реализовать свое активное избирательное право».
Однако в финале ситуация, ко всеобщему облегчению, выправилась. Депутаты единогласно (402 «за») одобрили принципиально важную поправку, которая оставляет «в живых» бумажный бюллетень и в случае приоритета электронного голосования.
— «За» — 402, «против» или «воздержался» — нет. Поправка принимается единогласно, уважаемые коллеги. Иными словами, мы с вами правильно предложили принять норму об обязательности наличия бумажного бюллетеня в случае, если объявляется электронное голосование, — расставил все точки над «i» Володин.
